Lalique Encre Noire

Сладость древесной сказки в ее величественном звучании благодаря удивительному таланту парфюмера Натали Лорсон навеки запечатлелась в дивном аромате Lalique Encre Noire, который уже несколько лет подряд считается символом мужского аристократизма в его чистом виде. Спокойный, размеренный характер парфюма навевает атмосферу умиротворенности и таинственности, благодаря чему ее обладатель превращается в настоящее олицетворение величества стиля.

Притягательность древесной композиции Lalique Encre Noire продиктована, в первую очередь, загадочным очарованием вечнозеленых великанов, которые втайне грезят о великих похождениях и достигают вековечными кронами самого неба. Таким характером обладает и мужчина, сроднившийся со звучанием этой туалетной воды. Он уже давно пережил многочисленные жизненный бури и его вряд ли можно застать врасплох неожиданными словами или поступками. Но этот представитель сильного пола еще алек от преклонных лет: его опытность не мешает пускаться в самые смелые авантюры и выходить сухим из воды.

Непростой характер Lalique Encre Noire наиболее точно сумеет подчеркнуть образ властного и уверенного в себе мужчины средних лет, который неизменно остается в центре всеобщего внимания. Он привык лидировать во всех начинаниях, кружить головы представительницам прекрасного пола разного возраста, удивлять своим спокойствием и умением держаться.

От такого джентельмена нашего времени не ускользает ни одна деталь, благодаря чему он всегда остается неизменным фаворитом всех успешных дел.Магнетическая консервативность простого и вместе с тем элегантного аромата кажется настолько обворожительной еще и по той причине, что органичность звучания его букета кажется несколько вычурной и необыкновенной.

Философия Lalique Encre Noire пронизана изысканным шиком давно забытых лет, воспоминания о котором хранят только настоящие франты. Франты, не привыкшие выдавать своего мастерства влюблять в себя окружающих до последнего момента, пока величество Lalique Encre Noire не сделает свое дело: заставит всех и каждого снова и снова томиться в ожидании его теплого древесного дыхания.